Под таким заголовком 25 мая 1999 года газета «Московский комсомолец» опубликовала необычное интервью с новоиспеченным президентом Коллегии правовой защиты автовладельцев. Необычность его заключалась в том, что интервьюер, изображая на лице умное выражение, разговаривал... сам с собой.
В конце 90-х годов журналисты не слишком отчаянно боролись с произволом сотрудников ГАИ. С гаишниками, как правило, считалось целесообразным дружить: пишущая братия на страницах газет отвешивала им поклон, за что всегда имела на своих машинах талончик техосмотра без прохождения осмотра.
А потому в интервью со мной - избранным руководителем Коллегии, разоблачавшем сотрудников ГАИ, мне пришлось разговаривать с самим собой...
Из моих ответов на мои же вопросы страна узнала, что лет десять назад мне довелось впервые сесть за руль и на первом же километре пути быть оштрафованным за нарушение правил дорожного движения. Мой первый штраф (и, кстати, за всю «шоферскую» жизнь единственный, наложенный живым инспектором, а не мертвой камерой видеофиксации) меня чрезвычайно озадачил, ведь я был почти уверен, что не нарушал.
Праздник души – первая самостоятельная поездка – был омрачен.
Известный поэт, мастер эпиграмм Андрей Вансович позднее написал: «гаишник остановил Витю Травина, оштрафовал и забыл… А вот Витя Травин не забыл…».
Лет через семь, когда журналистская судьба свела меня с весьма известным адвокатом, наш с ним коллективный разум совершил открытие: а ведь тот инспектор ДПС был не прав… И наутро в «МК» появилась моя первая статья, по тематике моих публикаций мне явно несвойственная. В чем заключался обман (или, как ныне говорят, развод) я описал довольно подробно. И упредил коллег по баранке: будьте внимательны! Случиться может с каждым.
В день выхода статьи редакционный телефон распух от звонков. «А у меня было такое же! – разными голосами до самого вечера орала телефонная трубка. – Скажите, как защититься?».
Защищаться пришлось от звонивших – решено было опубликовать рекомендации в ближайшем номере «МК». Никто и подумать не мог, что это – начало большого пути: совсем скоро на каждую публикацию по просьбам читателей нашему журналистско-адвокатскому тандему приходилось отвечать уже тремя новыми.
Через полгода мы захлебнулись в потоке вопросов и утонули в море статей…
- С этим надо что-то делать, - сообразили мы, теряя силы. – Если у моторизованной части страны проснулся такой безумный интерес к методам защиты своих законных прав, его придется удовлетворять. Но одни мы не справимся...
И тогда в Москве родилась некоммерческая организация с хорошо понятным для сотрудников милиции сокращенным названием – КПЗ и хорошо понятным для всех водителей полным названием – Коллегия правовой защиты.
О чем, собственно, весной 1999 года и поведала статья в «МК» под заголовком «Добро пожаловать в КПЗ!»…
Денег на становление не было. Ни копейки.
Один из соучредителей - редакция «МК» - справедливо посчитала, что вносит свой вклад предоставлением газетных полос для публикаций о КПЗ, а другой - ныне бесславно закончивший свою властную карьеру член московского Правительства – решил, что лучший вклад в становление Коллегии – его доброе имя…
Не было денег, но был энтузиазм.
Увлеченные своим делом добровольцы живо откликнулись на призыв влиться в ряды штатных юристов Коллегии. Желающих работать и ставить КПЗ на ноги оказалось немало. Несли в контору, кто что мог: одни волокли дачные столы и стулья, другие – еле живые телефонные аппараты. Самым большим достоянием был примитивный компьютер. К его хозяину, оторвавшему такую ценность от семьи, из уважения к его подвигу обращались исключительно на «вы».
Начинать новое дело летом – занятие рискованное: решение всяческих проблем наш потенциальный клиент, как, впрочем, и весь народ, откладывает на осень. Но мы начали…
Несмотря на рекламу в больших и маленьких газетах, к нам почти никто не шел. Юристы все лето просидели без работы. И, разумеется, без зарплаты. Потерять профессионально подготовленную команду было бы преступлением, поэтому деньги на обещанную им зарплату пришлось занимать, присовокупляя к ним мои скромные гонорары в «МК».
На аренду помещения брать взаймы уже было негде.
Долги росли. Настроение падало…
В конце августа – о! чудо! – началось шевеление. Кто-то принес за консультацию 300 рублей, а кто-то не пожалел даже 500… Мы возрождались!
Начало сентября и вовсе стало переломным: в коридоре уверенно росла очередь.
Но случилось непредвиденное. Хозяин помещения, размяв свое бренное тело на пляжах Средиземноморья, после отпуска вернулся в столицу и потребовал плату за аренду. Полной суммы у нас не было, а потому мы слезно попросили подождать.
Барину было невтерпеж, и наутро он приказал охране закрыть наглухо двери, опечатать помещения и никого не пускать. По Москве поползли слухи: Коллегию прикрыли. Не иначе – проделки ментов…
Юристы взбунтовались: отдайте хотя бы наши личные вещи!
Однако вместо личных вещей им выдали лишь… смачный кукиш.
Работа Коллегии была окончательно парализована.
Собрав коллектив на улице, я, едва сдерживая эмоции, признался:
- Я бессилен. Держать вас больше не имею права, ибо не имею возможности платить. Вы свободны. Все! За аренду буду расплачиваться сам. И... Простите меня.
Три дня созерцания потолка в состоянии полной апатии, проведенные мною дома, неожиданно для меня завершились телефонным звонком:
- Не дури, Николаич… Собирайся! Машину за тобой уже отправили. Мы будем работать, несмотря ни на что!
На аренду нового помещения скинулись, что называется, всем миром. Все понимали: создавая Коллегию, мы затеяли благородное дело, и не время пока ее хоронить.
Вдохновленный поддержкой, вместе с юристами я с утра до позднего вечера принимал посетителей, бегал с ними по прокуратурам и судам, ГАИ и штрафстоянкам, наравне с профессионалами отстаивал интересы невинно пострадавших. А главное - учился. Ибо у моих юристов было чему поучиться.
Ночами же я зарабатывал деньги извозом. Аэропорты, вокзалы, гостиницы… И, как и обещал, за аренду старого помещения вскоре расплатился.
А дальше – более 20 лет - была обыкновенная рутинная работа. Полки уверенно заполнялись выигранными делами, юристы вырастали и уходили в адвокатуру, клиенты становились постоянными, ибо верили в нас…
А мы верили, что делаем нужное дело.
Как, впрочем, верим и сейчас…
|